Понедельник, 24 ноября
15:30 — Приехали в Ретимно на стоянку яхты. Поднялись на борт. Как-будто всё нормально. Взяли тёплые вещи и т. п. Остерегаемся полиции, поэтому уезжать будем, когда стемнеет.
Воскресенье, 7 декабря
13:45 — Мы снова на лодке. Воды в трюмах нет. Ошвартованных невдалеке «гидры» и неизвестного катамарана также не наблюдается. И вообще никаких следов стоявших когда-то кораблей. По дороге попали под ливень — промокли насквозь. Собираем недостающие вещи, и снова в дорогу. Кроме нас на яхту никто не наведывался.
 |
| Стоянка в марине Ретимно |
К лёгкому сожалению, отсутствие херсонской «гидры» лишает нас, какой бы то ни было информации о стояночных «отношениях» с порт-полицией.
Уже четвёртый месяц мы живём в Плаке. Я упоминал, что это совсем небольшой посёлок сельского типа, расположенный в предгорье и довольно прилично взобравшийся наверх относительно уровня моря.
От распластанной внизу Альмириды его отделяет 70 метров по высоте, но когда взбираешься наверх после вынужденного спуска, эти метры кажутся вполне реальным семикилометровым «забегом».
 |
| Альмирида с видом на Плаку |
Около полусотни домов, как современных — монолитно-бетонных, так и старых каменных, разбросаны по подножию холма. Жильё частное, и очень многое, подобное тому, в котором мы живём — сдаётся внаём.
В большинстве случаев, все «апартаменты» заселяются летом туристами, да мокрой зимой, такими как мы — гастарбайтерами. Водяного отопления в комнатах нет. В основном всё тепло добывается солнечными батареями. Зимой вода для душа и кухни подогревается термосифоном.
 |
| Солнце — энергия Крита |
Естественно, что в зимний период межсезонья солнца маловато, — увы, дискомфорт достаточно ощутимый. Солнечные батареи воду нагреть не в состоянии, а электрический подогрев включаем ненадолго, как максимум принять душ после работы. Электроэнергия стоит дорого, а посему главенствует жёсткая экономия.
Нудные дожди поливают с монотонной периодичностью. Влажность очень высокая — одежда не успевает просыхать. Утром приходится собирать волю «в кулак», чтобы быстро натянуть на себя сырую ледяную рубаху и такие же джинсы.
За дверью, на улице температура до +15° — это теплее, нежели внутри бетонной коробки дома… Попросили у хозяйки в пользование солярную печь для обогрева (по-гречески называется «сомба») — гречанка обещала облагодетельствовать. Но это дополнительная статья расходов. Однако приходится идти на затраты, дабы поддерживать трудовой тонус на должном уровне. Здесь, в нашей ситуации, лучше не болеть — сразу окажешься без средств к существованию.
 |
| Болезнь = финансовый крах |
Вначале мы, как и все приезжающие новички, пытались «глобально» экономить на продуктах, но очень скоро поняли, что работоспособность и питание — вещи взаимосвязанные.
Как-то случайно пришлось услыхать историю о неком, снимавшем это жильё задолго до нас, гастарбайтере–сирийце. Потеряв в межсезонье работу, и оказавшись на грани выживания, он не нашёл ничего лучшего, чем «решить» свою проблему посредством верёвочной петли…
Надо сказать, однако, что на Крите несколько теплее, нежели в Афинах, не говоря уж о Салониках. Материк «радует» температурой –2°, в то время как наша удалённость от него, позволяет «иметь» +15°. Крит расположен на 150 миль ниже к югу, и находится всего в двухстах милях от Африки. Так что, когда ветер с африканских саванн достигает нашего берега, в Плаке становится совсем тепло — до +25°.
Белый снег на вершинах гор темнеет, становится тяжёло-мокрым. Но, как правило, всего после нескольких тёплых солнечных дней направление воздушного потока меняется.
Накопившаяся влага, остывая, проливается частым дождём, и горные вершины вновь сверкают холодной белизной. Над морем после ливня раскидывается огромное полукружие пёстрой радуги, иногда двойной, создавая полную иллюзию цветной туристической открытки.
Подножия гор зимой и летом покрыты зеленью травы и деревьев. Они изрезаны каменной желтизной террас и серыми лентами узких асфальтированных дорог, круто, с многочисленными очень опасными поворотами, поднимающихся от моря в Плаку.
Центральная из дорог выходит к самому центру посёлка, минуя наше жилище, расположенный напротив маслозаводик и оканчивается маленькой площадью с автобусной остановкой.
Здесь же находится довольно высокая каменная церковь, одна из многочисленных кофеен; какой-то небольшой обелиск белого мрамора и телефон-автомат, посредством которого можно элементарно связаться с одной довольно северной точкой России — Кольским полуостровом.
Там уже давно проживает моя старшая сестра. И я, привыкший к «совковым» переговорным пунктам, был приятно изумлён, без каких-либо проблем связавшись в течение двух секунд с её квартирой. Большинство местных, поселковых «аборигенов», естественно, имеют легковые автомобили, а то и грузовые в придачу (как правило — японские).
Поэтому автобус (леофори́о) у нас «редкий гость». По утрам отвозит пяток ребятишек в каливесскую школу, да делает единственный воскресный рейс. Неподалёку, один за другим находятся два минимаркета. Но, кроме свежего хлеба, мы здесь ничего не берём — приходится ощутимо переплачивать за доставку. Продуктовые закупки предпочитаем делать, спустившись пешком на шесть тяжких километров вниз и пройдя через туристический посёлок Альмириду, — в небольшом городке Каливесе.
Если повезёт, то по дороге могут подбросить в кузове пикапа. Греки за это денег не берут, что поначалу нас — «совков» поражало! А для них просто унизительно опускаться с высоты бескорыстного благодетеля до уровня нанятого, платного шофёра. Разумеется, о такси, речь не идёт...
Один нюанс не очень радует, — подобные прогулки приходится совершать, как правило, в дождливую погоду, когда работы отменены. Дождь с утра, как для нас, так и для греков, работающих на своих «хорафи» — означает выходной день. Впрочем, и во время работы, они себя не очень утомляют.
По вечерам, после полуденной сиесты — непременное восседание в кофейне. В ходу игры: карты, нарды, бильярд и просто «перетирание» обыденности бытия. Многие из мужчин перебирают в руках чётки — один из признаков праздности.
 |
| Эллада – родина сибаритства |
Мне нигде ещё не приходилось повстречать, настолько стойкого, внедрённого веками в кровь, национального бездействия. Когда некий «индивид» отнюдь не читая газеты, не глядя в телевизор, не слушая радиоприёмник, и даже не ведя беседу тем не менее легко может оставаться в сибаритской позе долгие часы.
Эллинас любит кофе во всех его разновидностях. А, кроме того, лёгкое белое (реже красное) — домашнее вино, разбавленное слегка обычной водой... ещё реже «узо», «цикудью» и пиво. Но никогда не напивается допьяна!
Самый действенный «тормоз» — осознание того, что работаешь на себя. Если переберёшь, вряд ли сможешь эффективно справляться с делами. Не знаю ещё более действенной мотивации к самостоятельному ограничению.
Не потому ли, издавна алкоголизм процветал среди «одетых в цепи» малоимущих пролетариев, обходя стороной зажиточные крестьянские дворы? Кстати, ведя речь о зажиточности, надо однозначно признать, что «Эллада» — страна вовсе не богатая. И, кроме отдельных «особей», мало кто из греков ворочает деньгами.
Однако, в силу исторически сложившихся условий, их степень «незажиточности» сразу почему-то укрепилась на уровне владения участком земли с хорошим домом; совсем небольшим магазинчиком, оливковой «хорафи», парой автомобилей и, как результат — небольшим счётом в банке.
Ни один из уважающих себя «аборигенов» никогда не опустится до продажи собственного труда по «гастарбайтерским» расценкам. И в то же время, месячная аренда снимаемого мной жилья (без учёта энергообеспечения) покрывается оплатой одного рабочего дня… гастарбайтера!
Как, откуда, зачем и почему за западными рубежами постсоветского пространства сложилось понимание достойности уровня своего бытия? И в какой связи, с какими... проклятыми геоисторико-политическими, либо психическими катаклизмами наше восприятие этого уровня сведено почти к нулю?
Мне кажется — это камень преткновения и великая загадка для части землян, именуемых славянами.
